География

Реликтовый край

В 1991 г. на юго-западе Архангельской области, вблизи границы с Карелией был образован Кенозерский национальный парк (139,6 тыс. га). А сейчас этот край, изобилующий озерами, реками и ручьями, различными видами животных, растений, в том числе редкими, включили во Всемирную сеть биосферных заповедников. Но главное его достояние - уникальные культурные ландшафты русского Севера, утраченные в других местах нашей страны в результате промышленного освоения.

Потоки уроженцев Великого Новгорода - искателей "мягкого золота" - с IX в. начали двигаться на север и восток в поисках новых пушных "житниц"*. Многие "ватаги" шли в направлении Камня, как тогда именовали Уральские горы, а то и далее - в малоизвестную, но, по слухам, несметно богатую "красным" зверем Угру, или Югорию, причем по воде, лишь кое-где перетаскивая лодки и парусники по небольшим, в несколько километров, волокам. И места этих сухопутных переходов долгое время держали под большим секретом. Одним из главных промежуточных звеньев средневекового пути первопроходцев был Кенозерский край, со временем превратившийся для тех, кто там осел, в большой культурно-религиозный центр. Свидетельство тому - собрание памятников русского деревянного зодчества, сакральных объектов, по количеству и разнообразию не имеющее аналогов в других северных регионах. И если, например, в музей под открытым небом, созданный в Малых Корелах**, сооружения старых мастеров свозили из разных районов Карелии и Архангельской области, то тут они стоят на своих местах. К тому же на этой земле сохранились сформировавшиеся к XIV - XVI вв. уникальные крестьянские ландшафты, дошли до нас сквозь века и старинные приемы хозяйствования, духовные традиции, легенды, сказы, воплощающие сакральное осмысление окружающего мира здешних обитателей *** (примечательно: сюда проникли новгородские былины, что показывает, как далеко от родины расселились выходцы из великого города). Не случайно столь удивительный заповедный уголок России вошел в Федеральный список объектов культурно-исторического наследия.

"Ядро" края - система из соединенных протоками Кенозера, Свиного и Долгого озер. Огромный, глубокий проточный водоем служил для искателей дорогих мехов удобной дорогой: на северо-западе в него впадает Поча (принимающая, в свою очередь, воды карельских рек), на востоке вытекает Кена - "ворота" в Онегу, а из нее и в Белое море. Причудливый рельеф берегов, то крутых, то пологих, глубоко вдающиеся в сушу заливы - лахты (длиной 3 - 10 км), огромное количество островов, необычайно живописно зарастающие мелководья - все кажется волшебным, сказочным. Недаром околдованные красотой окружающей природы современные туристы называют это дивное место северной Швейцарией. Видимо, давным-давно поддались его чарам языческие финно-угорские племена (чудь заволочская), затем русские пришельцы. А если добавить, что здешние густые леса богаты дичью, ягодами и грибами, воды - крупными стадами вкуснейшей рыбы, то становится понятно, почему многие новгородцы обосновались тут навсегда.

Начнем экскурсию по Кенозерью с северо-запада, т.е. пройдем по следам средневековых охотников и купцов. Первый из историко-культурных объектов - Почозерский ансамбль (деревня Филипповская), уникальное произведение храмового зодчества, один из основных местных сакральных центров. Главная его церковь, Происхождения честных древ Животворящего Креста Господня (1700 г.), шатровая, с приделом Усекновения главы Иоанна Предтечи, стоит на вершине холма и заметна издалека, за несколько километров. Такая особенность - быть одновременно географическим ориентиром и центром духовного поклонения - присуща всем здешним святыням.

К северу от Филипповской, у дороги в Карелию, среди вековых елей и сосен, стоит посеребренная прядями лишайников ограда старого кладбища - редкий архитектурный памятник (в Кенозерье есть еще только два подобных: в Ильинском монастыре и Порженском Погосте). Семь рубленых в "режь"**** горизонтальных рядов бревен скреплены изнутри срубами и покрыты сверху тесовым скатом. Глядя на их угрюмо-живописную мощь, представляешь древние деревянные крепости и кремли.

Чуть поодаль, в сосновом бору, приютилась будто бы выросшая вместе с ним придорожная часовня Кирика и Улиты - крошечная избушка примерно 3x3 м. Такие небольшие культовые постройки, продолжая традиции Великого Новгорода*****, ставили вдоль дорог, ведущих в главные монастыри, на местах языческих капищ. Каждую наделяли особой обережной функцией, место вокруг нее считали святым, там запрещалось вырубать деревья, собирать ягоды и грибы.

В часовни приходили с просьбами, надеждой на помощь святого покровителя. В них, как и в монастыри, церкви, к обетным крестам, несли дары "по завету" - чаще всего нарядные пелены (куски ткани или полотенца с изображением креста), головные платки. Искусство их вышивки и ныне не забыли в местных деревнях.

Еще одно традиционное явление русского Севера - "святые рощи". Они были, конечно, и в Тверской, Новгородской, Вологодской, Владимирской, других областях, но наибольшее распространение получили здесь: в одном Кенозерье, на сравнительно небольшом пространстве, их свыше 30, причем часть сохранилась до сих пор. Эти памятники духовно-религиозной культуры много веков назад создали новгородские первопоселенцы и их потомки на месте языческих капищ, помечая ими границы своих владений и распространения христианской веры. По старинному обычаю в таких посадках собирались на гулянья, а в некоторые церковные праздники купались в озере, и, разумеется, никто не смел рубить тут деревья.

В "святой роще" между деревнями Ершово и Минине притаились две часовни. Одна из них - Большая Георгиевская с луковицей на дощатом барабане (цилиндрическом основании) над кровлей и с четырехстолпной звонницей над притвором (западной частью), увенчанным пирамидальным крестом. Подобных ей среди нескольких десятков сохранившихся здесь всего три, но здешняя - самая крупная. Чуть поодаль находится другая, небольшая Казанская с рубленым навесом и крупной главкой на "шейке"-столбике, а в раскинувшейся неподалеку деревне Глазово - стройная, удивительно красивая часовня Сошествия Святого Духа с возведенной на столбах островерхой тесовой шестигранной звонницей.

По северному берегу узкой короткой протоки Прость (из озера Долгого в Кенозеро) на несколько километров раскинулось центральное поселение края Вершинино - комплекс из нескольких деревень. Поблизости от него находится лучшая обзорная точка национального парка, откуда открывается панорама, охватывающая до двух десятков километров: противоположный берег озера, острова и многие деревни. Там (не на самой вершине холма, а чуть ниже) одиноко стоит Никольская часовня XVII в., особо почитаемая окрестными жителями, - подлинный шедевр русского деревянного зодчества: южная ее стена больше северной, что придает сооружению особую величавость.

Самое впечатляющее гражданское строение Вершинина - дом постройки 1897 г. Оконный ряд второго этажа старые мастера выделили нарядными наличниками и филенчатыми ставнями, фронтон украсили резными причелинами (досками, прикрывающими торцы слег), из угла опустили ветреницу (доску, закрывающую стыки причелин). Свес кровли зашили тесом и раскрасили в красные и синие цвета - такими же первоначально были и ставни. Расположенное в нескольких метрах от берега, это здание напоминает большой корабль, и из всех его окон открывается чарующая картина озера. Притягивают взгляд острова: один краше другого, разнообразной формы, поросшие хвойным лесом с одинокими березами и осинами, а иные - одной травой, и тогда там можно разглядеть косарей и возвышающиеся, словно пасхальные куличи, соломенно-коричневые копны свежеуложенного сена. Водную гладь время от времени нарушают следы юрких моторок, нет-нет, да и мелькнет белый поплавок рыбацкой сети.

Строительство дома в жизни северянина было едва ли не главным событием. Все его этапы сопровождались обрядами во имя благополучия семьи и крепости жилища. Выбрав для него место, по центру ставили размерный столб, загоняя его почти целиком в землю, на углы клали камни, а под большой, или красный, где будут размещены иконы, - пятиалтынный (15-копеечную монету). Первый венец отмечали доброй чаркой, считая, что половина дела готова.

Особое значение имела печь - символ и воплощение домашнего очага. Она была огромной, с несколькими ярусами, нишами и плоскостями, и каждая имела свое название: затопка, плита, печурок, подпечье, лежанка, вьюшка и др. Тут готовили, сушили вещи, спали, под печью зимой держали кур, а за ней, в "прирубе", размещался хозяйственный закуток, рядом ставили лавки для ведер с водой.

Традиционная часть северного дома-корабля, где под одной крышей объединено почти все крестьянское хозяйство, - сарай, или двор, занимающий едва ли не половину всей постройки. В верхнюю его часть, под крышей (полати), на зиму клали сено, в срединной делали бревенчатый пол-настил и широкую дверь-ворота (чтобы могла въехать телега), в нижней был хлев, где стояли коровы, лошади, овцы.

В километре к востоку от Вершинина, на вдающемся в Кенозеро мысу, темнеет масса вековых елей - это густая, дивной красоты Шишкинская "святая роща", хорошо видная и с воды, и с берега. А на окраине деревни - два обетных креста, тоже одна из достопримечательностей края, народная архитектура малых форм. В старину их во множестве ставили у дорог, мостиков через ручьи, святых деревьев, мест сгоревших часовен, на пересечениях дорог или в память какого-либо события, по традиции обвивая вышитыми полотенцами. Здесь творили молитвы, благословляясь на дневные работы, ограждая себя от неожиданных болезней, встреч со зверями, змеями, во избавление от мора скота.

В одном из самых живописных здешних мест, на берегу Глубокой Лахты (залива Кенозера), расположилась деревня Тарышкино. Лесистые косы - наволоки - и острова образуют тут несколько "кулис", между которыми блестит вода. Лучший в округе вид открывается из дома, занимающего самое высокое место поселения и построенного с явным желанием соответствовать колоритному пейзажу. Над входом, по боковому фасаду, сделан балкон с резной оградкой, рисунок которой повторяет отделку подфронтонной арки. Окна - на городской манер, большие, с нарядными наличниками и двустворчатыми филенчатыми ставнями. Любопытны и ворота усадьбы - не распахиваются, а сдвигаются в сторону.

Недалеко от деревни, вдоль идущей в лес дороги, стоят две часовни. Одна из них - Успения Пресвятой Богородицы (в народе именуемая Крест), настолько крохотная, что вмещает всего одного человека, да и то коленопреклоненного; таких миниатюрных в Кенозерье больше нет. Другая, хоть и более просторная, с двускатной кровлей, главкой на дощатом барабане и восьмериковой звонницей, вознесенной над притвором, тоже едва приметна среди обступивших ее вековых елей.

Чуть южнее Тарышкина, за деревней Горбачиха, в сыром лесу спряталась маленькая придорожная часовня Иоанна Крестителя с узким гульбищем, где человек не может встать в полный рост, и единственным декоративным элементом - разными причелинами. Характерная ее особенность - восточная стена срублена углом, так что в плане все сооружение напоминает лодку, емкий образ для озерного края.

А рядом с деревушкой Видягино, где в самый конец Глубокой Лахты впадает речка Порженка, стоит одна из самых поздних в Кенозерье церквей - Ильи Пророка (конец XIX в.). Как и все культовые постройки края, она стоит на выигрышном месте, небольшом взгорке, среди пожней - косимых лугов. Срубили ее мастера в подражание каменным церквам, но внесли в ее облик и "изюминку": на четырехскатную кровлю поставили четырехстенный сруб с широкими окнами, играющий роль светового барабана, а на нем воздвигли главу - прием необычный для этих мест. Есть тут и небольшая красивая часовня Андрея Первозванного, в солнечную погоду отражающаяся в водной глади.

Деревня Майлахта, состоящая из нескольких мелких хуторов, разделенных ручьями, болотинами, покосами или выгонами, - наиболее типичный пример расселения русских в Кенозерье. Дома здесь просторно раскинулись по небольшим возвышенностям. Один из них - "великан", которому перевалило за сто лет, с высоким фасадом, но без окон на нижнем (подклетном) этаже, что придает ему суровый облик, лишь слегка смягченный резными причелинами, свисающей ветреницей и расписной дверью.

Интересна памятниками и деревня Зихново. Среди островерхих елей над небольшим озерком, на возвышенном месте расположилась живописная часовня Иоанна Богослова (XVIII в.), очарование которой заключается не только в архитектуре, но и в окружении. Северные умельцы подняли сруб на подклет, послуживший опорой для галереи. Свесы двускатной кровли опираются на резные столбики, над входом - восьмигранная звонница со шпилем и крестом. Установили это рукотворное чудо, согласно старинной местной традиции, на границе двух хуторов.

Чтобы поклониться святому, обрести защиту от болезней, наговоров, сглаза и иных напастей, помощь при родах, избавиться от увечий и т. д., жители Кенозерья по нескольку раз в год ходили в обитель. К настоящему времени сохранились часть кирпичной ограды, надвратная церковь и колокольня (XVIII-XIX вв.) мужского Александро-Ошевенского монастыря в честь Успения Пресвятой Богородицы, основанного в 1453 г. В течение всей своей истории он был беден, малолюден и имел только один храм - приземистый белокаменный Успенский собор (1707 г.) с приделом в честь Сретения и высокой массивной колокольней, где хранятся мощи преподобного Александра Ошевенского.

Наиболее чтимым здесь был Макарьевский Хергозерский монастырь, по преданию, основанный в честь явления иконы, приплывшей к одному из мысов на Хергозере; его заложили монахи Ошевенского монастыря Сергий и Логгин в 1640 г. Интереснейший культурный феномен: пустынь на русском Севере посвятили нижегородскому святому Макарию (его почитали как покровителя рогатого скота), очевидно, бывавшему здесь. Для нее выбрали уединенное место - на небольшом острове, отделенном от суши заболоченной протокой, вдали от людской суеты, ведь до ближайших населенных пунктов - 20 - 40 км. Просуществовав в качестве самостоятельной до 1764 г., эта обитель, как и ряд других в крае, была закрыта. Однако паломники "ходили к Макарию" вплоть до середины XX в.

Именно почитанием монастыря объясняется тот факт, что после его упразднения на рубеже XVIII - XIX вв. на затерянном в таежной глуши Хергозере возвели две кирпичные церкви - Введения Богородицы и Николая Чудотворца, к сожалению, не сохранившиеся до наших дней. Время пощадило лишь Троицкий храм (1800 г.) - большой каменный куб, перекрытый стропильной четырехскатной железной крышей с пятью деревянными главами. Он имел строгий вид: белая плоскость стен лишь слегка расчленена пилястрами, широкие окна выделены карнизными полочками. Простое по формам, даже, пожалуй, аскетичное сооружение весьма органично вписалось в суровый северный пейзаж с густыми лесами и тихим озером.

Один из уцелевших до наших дней ориентиров дороги в Макарьевский монастырь - остатки моста через небольшую речку близ деревни Порженский Погост: несколько рядов бревен с валунами между ними да фрагменты настила. Надо сказать, это селение известно прежде всего своим храмовым комплексом: окруженный рубленой оградой, издали он похож на древнюю крепость-кремль. Возле расположенной на его территории Георгиевской церкви XVII в., одной из самых высоких в Архангельской области, среди вековых елей, сосен и лиственниц - старинное кладбище с каменными надгробиями.

От Порженского Погоста на юг уходит дорога в Каргополье - область, казалось бы, несколько иной духовно-религиозной культуры. Однако у ее жителей и у кенозерских были общие предпочтения на пограничных территориях. К примеру, те и другие весьма чтили величественно возвышающуюся у деревни Масельга на Хиж-Горе церковь Александра Свирского (XVII в.). Место для нее выбрано очень удачно: отсюда открывается вид на леса, озеро Масельгское, а сам храм виден за несколько километров.

Ныне богатый природными и историко-культурными памятниками реликтовый край, по которому мы совершили путешествие, признанный достоянием всей планеты, входит в состав Кенозерского национального парка, что позволит спасти начавшие разрушаться произведения безымянных зодчих.

* См.: В. Перхавко. "Мягкое золото". - Наука в России. 2008, N 4.

** См.: Н. Вехов. Живая повесть о русском Севере. - Наука в России, 2008, N 1.

*** См.: К. Аверьянов, Т. Дронова. Островок Древней Руси. - Наука в России, 2007, N 4.

Николай ВЕХОВ