Выдающиеся люди

Королёв Сергей Павлович

Издательство "Наука" выпустило книгу Н. С. Королевой в трех томах "С. П. Королев: отец", приуроченную к знаменательной дате - столетию со дня рождения конструктора, с именем которого связана эпоха первых достижений в освоении Космоса. Ниже мы публикуем отрывки их этого издания.

Обращаясь к читателям, член-корреспондент РАН Я. И. Маров пишет: "Это - книга дочери о своем великом отце, Главном конструкторе ракетно-космических систем Сергее Павловиче Королеве, открывшем человечеству дорогу в Космос. Выход ее, повествующей о нелегком жизненном пути выдающегося ученого и его соратников, - не просто крупное событие в мемуарной литературе. Все три тома содержат множество документов, воспоминаний родных, друзей и личных впечатлений автора, позволяющих читателю заново взглянуть на историю становления и развития одного из величайших достижений человечества середины прошлого столетия, ощутить силу духа, необыкновенную целеустремленность и стойкость поколения, трудами которого был обеспечен прорыв в Космос.

Автору удалось добиться сочетания строгости документальных фактов с увлекательностью повествования, наполненного искренностью, настоящим сопереживанием и вместе с тем гордостью за нелегкую судьбу отца и то, что ему удалось совершить. В книге есть также удивительные страницы о беспредельной стойкости и неустанной борьбе его матери в стремлении добиться пересмотра дела, сфабрикованного против сына, что в конечном итоге позволило освободить репрессированного С. П. Королева, предотвратить гибель человека, ставшего легендой. Восхищает повествование и тем, как ему удалось столько преодолеть, сохранив верность идеям создания ракет, и воплотить эти идеи в жизнь. Не случайно поэтому книгу, охватывающую огромный пласт истории страны советского периода, высвеченного под новым углом зрения, нельзя читать без волнения, от нее трудно оторваться.

Н. С. Королева совершила настоящий подвиг, посвятив многие годы жизни, заполненной повседневной работой профессора, доктора медицинских наук в Московской медицинской академии им. И. М. Сеченова и постоянными семейными заботами о детях и внуках, изучению архивных источников об отце, сбору воспоминаний свидетелей и коллег. Она предприняла многочисленные поездки в места, так или иначе связанные с различными периодами жизни С. П. Королева, включая лагерь на Колыме. Ей удалось подобрать большое количество фотографий Сергея Павловича среди родных и друзей, эпизодов из жизни семьи и трудовых будней отца, воспроизвести ряд уникальных документов. Все это сделало книгу замечательным примером художественной документалистики".

И не случайно Наталия Сергеевна, рассказывая о своем отце, одну из первых глав назвала: "Прикосновение к небу". Ведь еще школьником, в Одессе, где он тогда жил с родителями, каждый день видя из окон квартиры море, отец не мог не обратить внимание на базу гидросамолетов в Хлебной гавани. Самолеты взлетали с обособленной молом водной глади и кружились над морским простором. Однажды отец с другими ребятами пошли туда посмотреть. Однако это оказалось непросто, так как вход на мол был перекрыт колючей проволокой, а за ней ходил часовой, не разрешавший подойти поближе. Но удержать ребят было невозможно. По соседству с молом находилась затопленная землечерпалка. Друзья подплыли к ней, сложили на выступавшей из воды ее части одежду и поплыли вдоль мола. А дальше можно было увидеть много интересного. Так продолжалось день, другой, третий. Наконец, это всем надоело. Всем, кроме моего отца, который продолжал туда ходить, подплывать к молу, цепляться за какие-то конструкции и наблюдать. Однажды часовой на него прикрикнул: "Что ты здесь вертишься? Зачем торчишь тут, парень?" На что тот простодушно ответил: "А мне интересно. Хочу посмотреть, как эти машины летают". - "Ну, интересно, так полезай сюда, помогать будешь". А ему это и нужно было. Он моментально пролез под проволоку, стал приглядываться и помогать. Вышел начальник базы, военный летчик, спросил: "Откуда этот парень?" - "Да он тут без конца глаза мозолит, я позвал его, чтоб помогал", - ответил часовой. В общем, отец там прижился. Механик начал обучать его собирать мотор, летчики беседовали с ним о премудростях авиации и стали брать в полеты...

В 1924 г. Королев поступил учиться в Киевский политехнический институт, занимался там в кружке по воздухоплаванию, увлекался планеризмом. А в 1926 г. перевелся в Московское высшее техническое училище им. Н. Э. Баумана, где ранее долгое время работал основоположник современной гидроаэродинамики, "отец русской авиации" Н. Е. Жуковский, а при Сергее Павловиче преподавал, в том числе, крупный отечественный авиаконструктор, академик А. Н. Туполев. Но Королев не только активно осваивал теорию, он продолжал посещать планерную школу, участвовал в планерных состязаниях, а в 1928 г. одновременно был назначен начальником конструкторской бригады Всесоюзного авиаобъединения, проектировал планер "Коктебель"...

Официальное открытие VI Всесоюзных планерных состязаний было назначено на 6 октября 1929 г. На этот раз соревновались 22 планера. Сергей Павлович Королёв с С. Н. Люшиным приехали в Коктебель (Крым) заранее. Оба очень волновались - ведь они впервые выступали на состязаниях в качестве не только планеристов, но и конструкторов. Как поведет себя их детище в полете? Оправдает ли возложенные на него надежды?

Планер собрали и он привлекал всеобщее внимание как своими размерами - был больше всех остальных, так и своим темно-малиновым цветом. Нашлось немало скептиков, сомневавшихся в его летных качествах. Были и такие, которые утверждали, что такая тяжелая машина не полетит, не сможет подняться в воздух. Все это изрядно портило настроение молодым конструкторам. Поддержал их К. К. Арцеулов. Опытный пилот-планерист, он внимательно осмотрел машину и уверенно сказал: "Этот планер должен полететь, я сам его опробую!"...

К. К. Арцеулов, как и обещал, выполнил первый полет, который сфотографировал О. К. Антонов, тогда планерист, а в дальнейшем академик, Герой Социалистического Труда, генеральный конструктор знаменитых "Ан" и "Антеев". Полет прошел удачно. Пилот не высказал никаких замечаний и поздравил конструкторов с хорошим планером. С. Н. Люшин вспоминал, что оба они - он и Королёв - были счастливы. Расчеты оказались верными, исполнение - безупречным. Они впервые увидели результат своего труда. Что могло быть лучшей наградой?..

После первого полета, когда сомнения остались позади, оба Сергея воспряли духом. На следующий день К. К. Арцеулов проверил планер в парении и подтвердил, что он легок в управлении и устойчив. Прошел еще день, и 15 октября на "Коктебеле" полетел Королёв. К. К. Арцеулов давал ему на старте последние советы, стартовики растягивали амортизаторы, а О. К. Антонов в это время изо всех сил старался удержать планер на земле, не давая возможности вырваться из скалистого фунта слабо закрепленному в нем штопору с металлическим тросом. По мере растягивания амортизаторов напряжение на тросе возрастало, удерживать штопор становилось невмоготу, а команды "старт" все не было. Наконец, планер оторвался от земли и полетел. И тут все увидели, что под его хвостом угрожающе раскачивается вырванный из земли и запутавшийся в несброшенном почему-то тросе массивный, свитый из крепких железных прутьев штопор. Он представлял опасность во время посадки - при ударе о землю мог повредить планер и нанести травму пилоту. А в это время пилот - Королёв, ничего не подозревая, спокойно парил вдоль склона. Он наслаждался полетом, чувствовал себя сильным, смелым, всемогущим. Друзья же его, затаив дыхание и бросая сердитые взгляды в сторону О. К. Антонова, молили бога, чтобы все закончилось хорошо. Они видели, как планер стал снижаться, как штопор коснулся земли и при этом планер подбросило вверх. Но все же он приземлился благополучно и невредимый пилот в приподнятом настроении покинул кабину...

Уже давно Королёвым владела совершенно необычная идея. Весной 1929 г. он, как вспоминала его мать, прочел работу К. Э. Циолковского "Исследование мировых пространств реактивными приборами" (вероятно, издание 1926 г.). Начал читать и уже не мог оторваться: "...предлагаю реактивный прибор, то есть род ракеты, но ракеты грандиозной и особенным образом устроенной. Мысль не новая, но вычисления, относящиеся к ней, дают столь значительные результаты, что умолчать о них было бы большим грехом.

Эта моя работа далеко не рассматривает всех сторон дела и совсем не решает его с практической стороны - относительно осуществимости; но в далеком будущем уже виднеются сквозь туман перспективы до такой степени обольстительные и важные, что о них едва ли теперь кто мечтает".

Оказывается, можно летать не только на планерах и самолетах, не только в пределах атмосферы! Эти захватывающие мысли подкрепились беседами, которые проходили в конструкторском отделении Московской планерной школы.

В качестве дипломного проекта Королёв планировал разработку легкого двухместного спортивного самолета-авиетки с двойным управлением. При конструировании имелось в виду получить возможно большую дальность полета при небольшой мощности двигателя. Руководителем дипломного проекта стал А. Н. Туполев. А случилось это так. Однажды Королёв стоял у доски и чертил детали своего самолета, всецело отдавшись работе, ничего не видя и не слыша вокруг. В комнату вошли А. Н. Туполев и преподаватель, который сказал Туполеву: "Посмотрите, как работает Королев, какие неожиданные решения предлагает в разработке дипломного проекта". А. Н. Туполев подошел поближе и стал смотреть через плечо Королёва, который не поворачивался и никакого внимания на посетителей не обращал. Тогда преподаватель слегка наступил ему на ногу. Королёв в раздражении обернулся и увидел перед собой А. Н. Туполева. Так произошло их знакомство. А. Н. Туполев заинтересовался оригинальностью конструкции, попросил рассказать о ней подробнее и взял на себя руководство проектированием. В процессе работы над проектом Королёв часто консультировался с Туполевым и с каждым разом проникался все большим уважением к нему. В свою очередь, А. Н. Туполев почувствовал, что имеет дело с незаурядным студентом и прочил ему большое будущее в конструировании самолетов...

Отец назвал свой самолет "СК-4" (по первым буквам имени и фамилии). Проект его еще до защиты диплома одобрил Осоавиахим, который даже выделил деньги на постройку. 28 декабря 1929 г. дипломный проект "Легкомоторный двухместный самолет "СК-4" был успешно защищен. В то время самолет уже строился на заводе N 28, где тогда работал Королёв. 9 февраля 1930 г. он получил свидетельство об окончании МВТУ и присвоении ему звания инженера-аэромеханика...

Осенью 1931 г. была создана Московская группа изучения реактивного движения (ГИРД) во главе с ФА. Цандером, много лет занимавшегося теорией ракет и ракетных двигателей, а также вопросами, связанными с пребыванием человека вне атмосферы. А в начале 30-х годов идеей межпланетных полетов завладел и С. П. Королев, он-то с момента организации ГИРД стал сначала председателем технического совета, а с 1 мая 1932 г. - его начальником...

В апреле 1933 г. начались стендовые испытания ракеты "09", или "девятки", как ее называли. Они проходили на подмосковном полигоне в Нахабино, в 30 км от Москвы.

Ракете "09" Королёв уделял особое внимание с самого начала - верил, что она обязательно полетит. Ракета длиной 2 м 40,5 см имела сигарообразную форму. Наружный диаметр ее составлял 18 см, расчетная высота полета при вертикальном старте - 5000 м. Весила она около 18 кг. Корпус ракеты изготовили из дюраля - сплава на основе алюминия...

И первый полет первой советской ракеты состоялся 17 августа 1933 г. К. Э. Циолковский страстно желал скорейшего осуществления полета ракеты на практике. Но представляя, какие гигантские трудности стоят на этом пути, он предполагал, что первый полет в космос может осуществиться лишь в начале третьего тысячелетия. Так, в книге "Вне земли" (1918) он называет дату - 2017 г. Позднее, после организации ГИРД, ученый пересматривает этот срок. "Уверен, что многие из вас станут свидетелями первого заатмосферного путешествия" - эти слова К. Э. Циолковского прозвучали по радио 1 мая 1933 г. ...

Безусловно, полет первой ракеты ускорил принятие решения о создании Реактивного научно-исследовательского института. Но Королёв думал тогда не только о ракетах. Его давнишней мечтой был ракетоплан. И 25 августа 1933 г. в газете "Вечерняя Москва" появляется его статья "Путь к ракетоплану". Будучи человеком конкретного мышления, он четко очерчивает видимый в то время круг возможного применения реактивных аппаратов: "...для метеорологических целей, для градорассеивания, воздушной съемки и, наконец, для переброски небольшого груза с большой скоростью". А в конце статьи дана перспектива: "От ракет опытных, ракет грузовых к ракетным кораблям - ракетопланам - таков наш путь"...

Итак, осенью 1933 г. начался новый период жизни и работы Королёва. Свершилось то, чего так упорно добивался он и весь коллектив ГИРД: создан Реактивный научно-исследовательский институт с производственной базой, и, следовательно, появились условия для продолжения работы, в необходимости которой теперь никто не сомневался... В феврале 1934 г. К. Э. Циолковский предложил для молодого института программу работ, состоявшую из 18 пунктов и представлявшую собой перечень исследований по ракетной технике с упором на экспериментальную отработку ракет и двигателей...

Постепенно РНИИ становится полноценным научно-исследовательским учреждением, имеющим проектно-конструкторские отделы, научные лаборатории, испытательные стенды, аэродинамические трубы, производственные мастерские, летную станцию и полигон для испытаний ракет...

В конце марта 1934 г. Королёв командировали в Ленинград для участия в работе Всесоюзной конференции по изучению стратосферы, организованной АН СССР. Открытие конференции состоялось 31 марта. В ней принимали участие свыше 260 представителей различных организаций страны. 5 апреля Королёв сделал доклад "Полет реактивных аппаратов в стратосфере". В начале выступления он подчеркнул важность изучения верхних слоев атмосферы, выразил уверенность в том, что "очень многое в будущем принадлежит именно реактивным летательным аппаратам", и сказал, что поэтому решил осветить в докладе вопросы, которые являются для ракетчиков наиболее существенными. Одной из главных проблем он считал полет в стратосферу человека. По его мнению, "речь может идти об одном, двух или даже трех людях, которые, очевидно, могут составить экипаж одного из первых реактивных кораблей". Это было сказано за 27 лет до полета Гагарина и за 30 лет до полета корабля "Восход" с экипажем из трех космонавтов - В. М. Комарова, К. П. Феоктистова и Б. Б. Егорова...

В РНИИ в 1934 - 1935 гг. был разработан и испытан ряд моделей жидкостных и пороховых крылатых ракет. Задача состояла в том, чтобы создать боевую ракету для стрельбы по неподвижным и движущимся целям при пуске как с земли, так и с самолета. Наиболее подходили для этого по тем временам крылатые ракеты, поскольку наличие крыльев, во-первых, позволяло управлять полетом ракеты и после выключения двигателя, а во-вторых, вчетверо увеличивало дальность полета по сравнению с дальностью бескрылой ракеты при одинаковом весе полезного груза. А главным в то время для Королева было создание ракетоплана...

Несмотря ни на что, Королёв продолжал работать над созданием ракетоплана. В апреле 1938 г. его стендовые испытания в основном завершились. Королёвым же 26 мая 1938г. была составлена "Программа внестендовых испытаний ракетоплана, объект "218-1"". Программа включала наземные испытания ракетоплана, испытания его в безмоторном полете, а также в полете с работающим ракетным двигателем. Уже было проведено около тридцати наземных огневых испытаний, большинство из которых выполнялись Королёвым. Летные испытания Королёв тоже собирался проводить сам, что еще раз свидетельствует о том, какое значение он придавал решению проблемы полета человека на ракетном аппарате. Продолжались стендовые испытания и крылатой ракеты "212" ...

Но 27 июня 1938 г. его арестовали в Москве. Затем с 10 октября 1938 г. по 1 июня 1939 г. он находился в тюрьме Новочеркасска, после был переведен в лагерь "Серпантинка" на Колыме... Советский писатель А. И. Алдан-Семенов, также отбывавший наказание тут на прииске Мальдяк, вспоминал, что осенью 1939 г. ему довелось работать в забое с зэком по фамилии Королев. Надо было в узкой норе киркой отбивать куски золотоносной руды. В норе помещался только один человек, поэтому напарник в это время отдыхал. Потом, после короткого перекура, добытую руду везли наверх - "нагора" - на тачке. В один из перекуров, рассказывал Андрей Игнатьевич, Сергей высказался приблизительно так: "Я могу понять, что нас, инженеров, могут обвинить в каких-то грехах, так как наша исследовательская работа состоит из проб и ошибок. А Вас-то, писателей, в каком грехе можно обвинить? Ну, вот Вы за что сидите?" - "За ЧТО, - шутливо ответил я и тут же расшифровал: - Мол, я - "член троцкистской организации". Королев горько рассмеялся: "Выходит, и я сижу тут за "ЧТО"! Вот, за что мы должны погибнуть".

Так начались "хождения по мукам" матери С. П. Королева, стремившейся спасти сына от наветов. Первым делом она пошла к М. М. Громову - одному из авторов рекордного авиаперелета Москва - Северный полюс - США в 1937 г. ...

Попытаться узнать телефон и позвонить Громову было бы опрометчиво - велика вероятность натолкнуться на отрицательный ответ. Бабушка решила идти напролом. Она приоделась, как могла, ибо считала, что "бедной родственницей" слезами и мольбами ничего не добьешься. Кроме того, ее сын не преступник, и она идет просить для него не помилования, а защиты его прав. Поэтому она пошла с гордо поднятой головой. Надев еще довольно приличную серую беличью шубку, платье, которое, она знала, ей шло, черные лакированные туфли, поверх которых надевались боты, и захватив на всякий случай паспорт, бабушка после работы отправилась на Большую Грузинскую. Быстрым шагом войдя в проходную, она уверенно сказала: "По-моему, Михаил Михайлович уже дома, я должна его видеть". - "Так точно, они дома", - ответил, вставая, привратник. Наверное, у нее был такой решительный вид, что он даже не спросил, кто она такая. "Пожалуйста, проводите меня, я боюсь запутаться, давно у него не была", - попросила бабушка, не знавшая ни номера квартиры, ни этажа, ни подъезда, в котором жил Громов. Через несколько минут он сам открыл дверь и впустил ее. Она впервые так близко видела Громова. До этого ей удалось наблюдать его триумфальный проезд по Москве после перелета в Америку. Теперь перед ней стоял высокий, статный, красивый сорокалетний мужчина с волевым смуглым лицом.

М. М. Громов предложил бабушке войти. Она сняла шубу, боты и в этот момент с ужасом увидела, что одна лакированная туфля не черная, а белая от мела, видимо, попавшего на работе, где в то время шел ремонт. Пока хозяин вешал ее шубу, она успела как-то смахнуть мел и прошла за ним, следуя приглашению, в огромную комнату, служившую ему кабинетом. Он предложил неожиданной гостье кресло, а сам, внимательно ее разглядывая, сел за большой письменный стол. Она произнесла: "Фамилия моя вам ничего не сказала. Я - Баланина Мария Николаевна, мать Королева Сергея Павловича". И посмотрела, какое впечатление это на него произведет. Но на его лице не дрогнул ни один мускул. Тогда она спросила: "Вы знаете моего сына?" - "Да, я его знаю". - "Вы слышали, что он арестован?" - "Да, слышал". - "Он прислал нам письмо, в котором упоминает Валентину Гризодубову и просит передать привет дяде Мише. Для нас дядя Миша - это вы, потому что никакого другого человека с таким именем у нас нет, а Сергей вас знал и вы знали его. Поэтому я пришла к вам с просьбой помочь мне в хлопотах о нем". - "Чем могу служить?" - спросил он. - "Прежде всего я хотела бы знать, убеждены ли вы в правильности осуждения Сергея, в том, что он действительно вредитель?" - "Нет. Может быть, здесь какая-то ошибка". - "Тогда скажите мне прямо: вы сможете что-нибудь сделать или отказываетесь?". Он сказал: "Насколько могу, помогу. Чем я могу быть вам полезным"...

Бабушка была на седьмом небе. По дороге домой и дома она еще и еще раз перечитывала напечатанные на машинке такие важные для нее и ее сына слова на имя председателя Верховного суда СССР В. В. Ульриха: "Направляю на Ваше рассмотрение письмо гр. Баланиной о пересмотре дела осужденного ее сына"...

Весной 1939 г. бабушка, кроме обращения к М. М. Громову, решила заручиться и поддержкой В. С. Гризодубовой, одной из трех летчиц, в 1938 г. совершивших беспосадочный перелет Москва-Дальний Восток...

С трудом мама попала к Валентине Сергеевне. "Вы должны знать Сергея Королева". - "Да, я его знаю". - "Он арестован". - "Да, я слышала". Бабушка стала излагать суть дела и свою просьбу. Гризодубова вдруг задумалась. Может быть, ей вспомнились юные годы и встречи в Коктебеле, когда она была еще совсем девчонкой, а Сергей - двадцатилетним юношей, полеты на планерах, веселые прогулки, вечерние чаи. "А вы ему кто?" - "Я - мать". - "Да, одни и те же глаза, конечно, он похож на вас. Вы его мать, и я вам помогу. Попробую позвонить Берии". Подошла к телефону. "Ах, жаль, Берии нет, он на каком-то заседании. Ну, хорошо. Позвоню Ульриху". Набрала номер. "Досада какая, Ульриха тоже нет, а то мы, возможно, сейчас бы все уладили. Ко мне обращается много людей, не всем удается помочь, но надо пытаться... Я созвонюсь с Громовым, и мы обсудим, как и чем можем вам помочь. Я думаю, что, поскольку приговор Сергею вынесла Военная коллегия Верховного суда, надо писать Ульриху. Я пошлю ему письмо с просьбой о пересмотре дела".

Гризодубова еще много раз помогала, направляла, давала множество добрых советов, принимая самое горячее участие в судьбе Королёва. А тогда, после первой встречи, Валентина Степановна выполнила свое обещание и 17 апреля 1939 г. направила ходатайство В. В. Ульриху со словами: "Прошу Вас пересмотреть дело осужденного Королева С. П. При сем прилагаю заявление матери Королева гр-ки Баланиной на имя пред. Верх. Суда СССР".

На этом письме В. В. Ульрих в тот же день написал наискось синим карандашом "зап[росить] дело из I спецчасти", а 9 мая его рукой здесь же написано "ОС Дост[авьте] мне все заявления Королева".

В конце сентября 1940 г. В. С. Гризодубова сообщила бабушке, что Королёва перевели в спецтюрьму НКВД (ЦКБ-29) на московской улице Радио. Она располагалась в здании конструкторского отдела сектора опытного самолетостроения (КОСОС) ЦАГИ. На той же территории находился завод опытных конструкций ЦАГИ (ЗОК) N 156. Общепризнанным лидером всех арестованных и авторитетом для руководства спецтюрьмы являлся А. Н. Туполев. Соратники называли его "патриархом"...

Здесь собрались около ста пятидесяти талантливых представителей отечественной авиационной школы. Они и дали этому учреждению вошедшее потом в обиход название "Туполевская шарага". Примечательно, что рядом с ними трудились более тысячи вольнонаемных - инженеров, техников и конструкторов, тоже занятых в производственном процессе.

Но в июле 1941 г., в начале Великой Отечественной войны, туполевцев (без самого А. Н. Туполева) отправили в Омск, где им предстояло участвовать в создании авиационного завода. Война требовала таких темпов работы, которые по мирным меркам казались невероятными. Когда контуры строящегося в Омске завода стали вырисовываться, А. Н. Туполев выделил из числа заключенных девятнадцать человек и назначил их помощниками начальников цехов по подготовке производства (начальниками работали вольные инженеры). Королёв получил должность помощника начальника фюзеляжного цеха и даже отдельный кабинет, расположенный на так называемых антресолях, куда надо было подниматься по деревянной лестнице. Его непосредственным начальником был Л. А. Италийский - тогда студент-заочник третьего курса МАИ. Он вспоминал, как однажды Сергей Павлович показал ему расчеты и графические выкладки полета на Луну. Италийский расценил это как фантазию, которая помогала заключенному инженеру переживать свое тяжелое положение. Конечно, он не мог предполагать, что эти "фантазии" станут явью и через два десятка лет наш соотечественник полетит в космос на корабле, построенном под руководством бывшего зэка.

15 декабря 1941 г. пришел знаменательный день - первый омский "Ту-2" готов к летным испытаниям. В назначенный час работа в цехах и отделах остановилась. Сотни людей высыпали на заводской двор, а кое-кто забрался на крышу. Наконец все увидели своего первенца в воздухе. Пролетая над цехами, летчик-испытатель М. П. Васякин приветствовал заводчан покачиванием крыльев. Лишь несколько минут продолжался полет, но волнение и радость переполняли собравшихся, в глазах у многих стояли слезы. Это был настоящий праздник - ведь за пять месяцев удалось сделать столько, на что в других условиях потребовались бы годы. Королёв радовался вместе со всеми - грозная боевая машина несла в себе частицу и его труда. "Ту-2" был признан лучшим фронтовым бомбардировщиком Второй мировой войны...

Но его мысли и душа стремились к другому - к ракетам и ракетопланам, к тому, чем он занимался до ареста и что давно стало смыслом его жизни. Однако в Омске эти проблемы никого не интересовали. Поэтому, когда Королёв услышал от одного из сотрудников, что заключенный В. П. Глушко находится в Казани и занимается созданием ракетных двигателей для самолета В. М. Петлякова "Пе-2", он обратился к руководству с просьбой о переводе в Казань. Одновременно и В. П. Глушко, узнав о том, что Королёв работает в спецтюрьме в Омске, ходатайствовал перед управлением НКВД о направлении его в Казанское КБ. Осенью 1942 г. разрешение было дано. Когда Королёв сообщил об этом своим товарищам, они не одобрили его инициативу, так как считали, что с выходом в серию "Ту-2" их, возможно, освободят, а что будет в Казани, неизвестно. Но для отца любимая работа значила несравненно больше, чем предполагаемое освобождение. Он был уверен в своей правоте и 19 ноября 1942 г. прибыл в Казань. А туполевцев действительно освободили в сентябре 1943 г., на десять месяцев раньше, чем его...

КБ В. П. Глушко работало над созданием РД-1 - четырехкамерного реактивного двигателя на жидком топливе тягой 1200 кг. Однако на первом этапе наиболее реальной оказалась установка однокамерного варианта РД-1 тягой 300 кг в качестве вспомогательного двигателя на самолет "Пе-2". Такой самолет со вспомогательным ЖРД представлял интерес для боевого применения, а опыт разработки однокамерного двигателя должен был послужить базой при создании в будущем автономного двигателя для реактивного самолета. На втором этапе и предполагалось построить реактивный самолет-перехватчик РП с четырехкамерным РД-1. Проект этого самолета выполнили в КБ в очень короткий срок...

26 декабря 1942 г. Королёв направил в НКАП докладную записку и план работ по авиационной реактивной установке РУ-1 для самолета "Пе-2". Группа работала очень интенсивно - первый чертеж Королёв подписал в качестве руководителя группы уже 10 января 1943 г., а с 1 февраля по 15 марта 1943 г. было выполнено около 900 рабочих чертежей и все они практически сразу шли в производство. Высокий ритм работы свидетельствовал об уверенности в правильности выбранного направления, о стремлении как можно скорее дать фронту новую эффективную технику...

В дальнейшем наземные и летные испытания реактивных установок проводились на самолетах С. А. Лавочкина, А. С. Яковлева, П. О. Сухого. Успехи, достигнутые в разработке ЖРД для самолетов, побудили НКВД по согласованию с Наркомавиапромом 25 апреля 1944 г. подготовить, а 16 июля 1944 г. подписать важное для судьбы заключенных специалистов письмо - под номером "18" был освобожден С. П. Королев...

А между тем судьба готовила ему новый сюрприз. Весной 1945 г. в Германию выехала группа советских ракетчиков для изучения трофейной немецкой техники. Вскоре в соответствии с постановлением Государственного комитета обороны от 8 июля 1945 г. эту группу решили усилить новыми специалистами, в число которых вошел и Королёв. 7 сентября 1945 г. он в форме подполковника (это звание ему присвоили перед отъездом) вылетел в Берлин...

Так закончился казанский период жизни моего отца. В Казани он вернулся к любимой работе, у него родились новые идеи и проекты, он снова испытал радость творчества. Там в июле 1944 г. он узнал о своем досрочном освобождении. Освобождении, но не реабилитации. Несправедливое пятно продолжало чернить его биографию и омрачать душу еще долгие годы. Даже медаль "За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 гг." он получил только в 1959 г., через два года после реабилитации...

К тому времени, когда Королёв приехал в Германию, там уже находились наши специалисты, прибывшие ранее. Летом 1945 г. в Тюрингии, в городе Бляйхероде, был создан институт "Рабе" (в переводе с немецкого - "ворон"), где работали бок о бок советские и немецкие ракетчики. Начальником его назначили майора Б. Е. Чертока...

Уже в середине октября 1945 г.  Королёв присутствовал в составе советской делегации при пусках немецких ракет дальнего действия "Фау-2" ("А-4") в Куксхафене, недалеко от Гамбурга. Подобными ракетами, начиная с сентября 1944 г., немцы обстреливали Лондон, и теперь английские военные власти пригласили союзников на показательные пуски трофейных ракет...

9 августа 1946 г. Королева перевели начальником и главным конструктором отдела N 3 НИИ-88 изделия N 1. Этот институт реактивного вооружения был создан в подмосковном городе Калининграде (ранее - Подлипки, ныне - Королев), а под N 1 подразумевалась баллистическая ракета дальнего действия...

Задачей отдела являлось проектирование баллистических ракет дальнего действия. 6 февраля Сергей Павлович подготовил для доклада правительству "Заметки о ракетной технике", где четко обозначил свое критическое отношение к "Фау-2". В свойственной Королёву манере "Заметки" заканчивались конкретными предложениями по плану работ с указанием сроков и исполнителей. 14 апреля 1947 г. на заседании Правительства было принято соответствующее решение, но в качестве первого шага создать ракету "Р-1", аналог немецкой "А-4", чтобы в процессе ее проектирования и изготовления набрать опыт...

В тот же день, 14 апреля 1947 г., на общем собрании Академии артиллерийских наук Королёва избрали членом-корреспондентом Академии по отделению реактивного вооружения. Это явилось признанием его вклада в разработку нового оружия.

В конце сентября 1947 г. Королёв вместе с другими сотрудниками НИИ-88 выехал на испытательный ракетный полигон, быстрыми темпами создававшийся в междуречье Волги и ее левого рукава Ахтубы в районе поселка Капустин Яр Астраханской области. Полигон строили буквально на пустом месте, в голой безводной степи, покрытой полынью и верблюжьей колючкой. К осени 1947 г. строительство еще не закончилось, но уже завершилась подготовка ракеты "А-4" к летным испытаниям, и их необходимо было провести как можно скорее...

16 октября были проведены стендовые огневые испытания ракеты "А-4", а 18 октября состоялся ее первый пуск. Ракета пролетела 206,7 км и разрушилась при входе в плотные слои атмосферы. Всего стартовали одиннадцать ракет, пять из которых достигли цели. Этими испытаниями был подведен итог изучения нашими специалистами немецкой ракетной техники. Теперь, вооружившись приобретенными знаниями и опытом, предстояло сосредоточить силы на создании более совершенных отечественных ракет.

Летные испытания ракеты "Р-1", проведенные осенью 1949 г., оказались успешными: из 20 ракет 17 выполнили задачу. Постановлением Правительства от 25 ноября 1950 г. ракета "Р-1" была принята на вооружение Советской Армии...

В апреле 1950 г. была проведена реорганизация НИИ-88 с образованием двух опытно-конструкторских бюро: ОКБ-1 - по разработке баллистических и ОКБ-2 - зенитных ракет. Королёв стал начальником и главным конструктором ОКБ-1. Теперь он имел значительно большие возможности для работы и большую самостоятельность. Осенью 1950 г. он вновь уехал на полигон для руководства летными испытаниями ракеты "Р-2". Проектирование этой ракеты началось еще во время пребывания наших специалистов в Германии. В последующие несколько лет проводилась доработка проекта. Летные испытания первой партии ракет "Р-2", проходившие с 21 октября по 20 декабря 1950 г., оказались неудачными. Однако недостатки удалось устранить, и летные испытания второй партии ракет в июле 1951 г. прошли успешно. В том же году ракета "Р-2" была принята на вооружение.

Занимаясь разработкой и испытаниями боевых ракет, Королёв не оставлял мысли о космических полетах. С целью продвижения этих работ из военного ракетного института НИИ-4, находившегося в Болшеве, в ОКБ-1 была переведена группа М. К. Тихонравова, настойчиво и целеустремленно разрабатывавшая эту тематику в течение многих лет. 27 мая 1954 г. Королёв обратился к министру вооружения Д. Ф. Устинову с письмом, в котором поставил вопрос о возможности и целесообразности вывода на орбиту Земли искусственного спутника с помощью намеченной к разработке межконтинентальной баллистической ракеты "Р-7". Эту же мысль он высказал и в своем отчете члена-корреспондента АН СССР о научной деятельности за 1954 г., написанном им 25 июля 1955 г.: "В настоящее время все более близким и реальным является создание искусственного спутника Земли и ракетного корабля для полетов человека на большие высоты и для исследования межпланетного пространства". В следующем отчете о научной деятельности, за 1955 г., этот тезис уже более конкретен: "В конце 1955 года были начаты исследовательские работы и подготовлены общие соображения в связи с созданием искусственного спутника Земли"...

В августе 1955 г. руководителям страны - Н. С. Хрущеву и Н. А. Булганину - была направлена докладная записка, подписанная заместителем председателя Совета Министров СССР М. В. Хруничевым, председателем Спецкомитета по реактивной технике при Совете Министров СССР В. М. Рябиковым и С. П. Королевым, в которой говорилось: "В связи с появившимися в американской печати сообщениями о том, что в 1957 - 59 гг. будет осуществлено создание искусственного спутника Земли небольших размеров, докладываем: современное состояние ракетной техники и ее смежных областей позволяет в ближайшие годы создать искусственный спутник Земли... Учитывая, что создание искусственного спутника Земли открывает новые перспективы в развитии науки и военной техники, считали бы целесообразным в ближайшее время приступить к работам по его созданию"...

25 сентября 1955 г. в МВТУ им. Н. Э. Баумана открылась юбилейная сессия, посвященная 125-летию училища. Королёву, как его выпускнику, затем преподавателю, а на тот момент Главному конструктору и члену-корреспонденту АН СССР, предложили выступить с докладом. Королёв назвал свое выступление "К вопросу о применении ракет для исследования верхних слоев атмосферы". Он рассказал о научных открытиях, сделанных с помощью ракет, о будущих искусственных спутниках Земли, космических кораблях и закончил доклад горячими патриотическими словами: "Наши задачи заключаются в том, чтобы советские ракеты летали выше и раньше, чем это будет сделано где-либо еще. Наши задачи состоят в том, чтобы советский человек первым совершил полет на ракете. Наши задачи - это создание нового вида сверхскоростного транспорта для пассажиров и грузов - создание ракетных кораблей. Наши задачи состоят в том, чтобы первый искусственный спутник Земли был советским, был создан советскими людьми. И наши задачи в том, чтобы в безграничное пространство мира первыми полетели советские ракеты и ракетные корабли".

В апреле 1956 г. в АН СССР состоялась Всесоюзная конференция по ракетным исследованиям верхних слоев атмосферы, на которой Королёв выступил с докладом "Исследование верхних слоев атмосферы с помощью ракет дальнего действия". Одной из основных задач в этом направлении он назвал осуществление полета на ракете человека, отметив: "... современное развитие техники таково, что можно ожидать в ближайшее время со