История

"ЦАРСКИЙ" КУРГАН НА ЮЖНОМ УРАЛЕ

В эпоху раннего железа (1 тыс. до н.э. -середина 1 тыс. н.э.) евразийские степи от Монголии до Паноннии населяли преимущественно ираноязычные племена, за которыми закрепилось название - древние кочевники. В античных письменных источниках (главным образом греческих и римских) упоминаются наиболее известные и многочисленные среди них - киммерийцы и скифы в Северном Причерноморье, массагеты, саки и усуни в степях Казахстана и Средней Азии, савроматы и их потомки сарматы в степях Южного Урала и Нижнего Поволжья.

История и культура савромато-сарматских племен, как и их западных и восточных соседей - скифских, сако-массагетских и др., относительно хорошо известны благодаря богатому и разнообразному археологическому материалу и некоторым сохранившимся письменным источникам. Все это свидетельствует, что общество древних кочевников находилось на стадии разложения первобытно-общинных отношений и формирования раннеклассовых государственных объединений. Имущественное и социальное расслоение их ярко проявилось в дошедших до наших дней грандиозных погребальных сооружениях с множеством высокохудожественных ювелирных изделий. Всемирную известность получили скифские "царские" курганы Северного Причерноморья - Солоха, Чертомлык, Куль-Оба, Толстая могила и др. Не меньшую славу приобрели сибирские курганы - Пазырыкские и Башадарские на Алтае, Аржан в Минусинской котловине и, конечно, Иссык с его "золотым" человеком - близ Алма-Аты в Средней Азии.

Среди савромато-сарматских древностей специалисты исследовали сравнительно большие курганы высотой 2-3 м и более. Однако несмотря на обнаруженные там находки, их нельзя было сопоставить с подобными сооружениями скифской и сако-массагетской кочевой знати. Выходило, что племена, освоившие Южный Урал и Нижнее Поволжье, находились на более низкой ступени общественного и культурного развития, нежели их западные и восточные соседи.

В 1986 г. экспедиция Института истории языка и литературы Башкирского филиала АН СССР (ныне - Уфимского научного центра РАН) впервые начала раскопки под моим руководством "царских" - Филиппов-ских - курганов сарматских племен. Они давно известны археологам, с ними связано множество легенд и преданий о захороненных там воинах-великанах, зарытых кладах и их неудачных поисках. Памятник находится в междуречье Урала и Илека, в 100 км к западу от Оренбурга, близ деревни Филипповка. Могильник состоял из 25 полусферических земляных курганов различных размеров, разбросанных по степи на площади около 10 км2. К курганам кочевой знати ("царским") из этого могильника можно отнести лишь три высоких (свыше 6 м), остальные - средние (2-4 м) и малые (0,4-1,5 м). За полевые сезоны 1986-1989 гг. было раскопано 13, причем наиболее богатые и интересные находки были обнаружены в центральном, самом крупном на этом могильнике кургане (работы на нем вели в 1987-1988 гг.). Он имел высоту 7,1 м, диаметр более 100 м, а в середине его находилась глубокая (5м) воронка диаметром 40м.

Под курганом оказалась большая круглая могильная яма диаметром 20 м и глубиной 2 м с коридорообразным входом (дромосом) длиной 17,4 м, примыкавшим к могиле с южной стороны. Земляной грунт, вынутый из ямы, был аккуратно уложен в виде валика, окружавшего могилу в 14 - 16 м от ее краев и образовавшего кольцо диаметром 50 м. Валик, по-видимому, служил крепкой опорой для деревянной надмогильной конструкции и земляного сооружения. Эта конструкция шатрообразной формы имела мощные стены из толстых бревен в 5-7 рядов, поставленных под углом 40-50. Дромос тоже был перекрыт бревнами. В погребальную камеру входили через тамбур с дверями или воротами, навешанными между четырьмя столбами.

Курган неоднократно грабили. В погребальную камеру дважды проникали через подземные ходы и не менее двух раз -сверху, через насыпь. Причем воры попали туда вскоре после захоронения, когда камера была еще полой. Вероятно, они подожгли деревянную надмогильную конструкцию - она сохранилась в сильно обгоревшем виде. И все же, несмотря на многократные ограбления, дошедший до нас материал богат и разнообразен. Он представлен шестью комплексами: тайники 1 и 2; вещи из дромоса; находки слева у входа в могилу; находки справа у входа; материал из погребальной камеры.

Оба тайника были сооружены в 1-1,5 м от западной стенки могилы и представляли собой простые ямы размером 50 х 80 см и глубиной 90-100 см, вытянутые по линии север-юг. В них сверху лежали большие деревянные фигуры оленей, обитые тонкими листами из золота и серебра. В первом, кроме этого, найдена деревянная посуда, окованная золотом, а также серебряный сосуд. Содержимое второго тайника разнообразнее: вместе с фигурами оленя в нем была золотая и серебряная посуда, множество золотых накладок и нашивок.

Вещи, обнаруженные в дромосе, - они лежали на остатках обгоревшего деревянного перекрытия - исключительно предметы вооружения и конского снаряжения.

Слева у входа в могильную яму раскопаны деревянные фигуры оленей, обитые золотыми листами. Справа у входа в нее лежали четыре железных предмета серповидной формы, обложенные листовым золотом, и столько же круглых бляшек, инкрустированных цветной пастой.

И наконец, последний комплекс находок - из самой погребальной камеры, т.е. предметы, которые обронили или не заметили грабители.

Среди материала, полученного при раскопках центрального Филипповского кургана, подавляющее большинство составляют изделия из драгоценных металлов - главным образом золота. В общем коллекция ювелирных изделий содержит более 600 предметов, не считая мелких золотых бляшек, нашивок, пронизок, обнаруженных в большом количестве на дне могильной ямы. Она подразделяется на шесть групп.

Первая - фигуры оленей, вырезанные из дерева и обложенные золотыми и серебряными листами. Их всего 26: 8 - в первом тайнике, 13 - во втором и 5 - у входа в могильную яму. Животные изображены в одной позе - спокойно стоящими на четырех ногах. В зависимости от того, каким образом рога крепились к туловищу, фигуры подразделяются на два типа: у первых туловище и рога выполнены в одной плоскости, у вторых рога прикреплены перпендикулярно к туловищу. Фигуры последнего типа (пять экземпляров) обнаружены во втором тайнике и у входа в могилу.

Высота плоских фигур -45-50 см. Половину ее составляют рога - в виде сложных завитков, заканчивающихся головками грифонов. Они как бы ограничены квадратом со стороной 20-25 см. Впрочем, олень без рогов тоже вписывается в подобный квадрат. Фигуры из первого тайника имеют лицевую сторону, обитую золотыми пластинами, орнаментированными глубоким тиснением в виде различных завитков, что подчеркивает мышцы и шерсть животного; оборотные же стороны обложены гладким серебряным листом. К дереву пластины прибивали медными гвоздиками.

Фигуры оленей из второго тайника и входной части могилы с обеих сторон окованы золотыми тиснеными листами, а ноги покоятся на деревянной подставке, обложенной тонким серебряным листом.

Дошедшие до нас изображения животных раскрывают технологию их изготовления. Сначала из дерева вырезали отдельные части - туловище, рога, ноги, подставку. Тщательно орнаментировали их глубокой рельефной резьбой, после чего скрепляли воедино пазами и деревянными штырями. Затем фигуры обивали золотыми или серебряными тонкими листами, которые потом обжимали, и на поверхности туловища прорисовывался тот же орнамент, что и на деревянной основе.

Вообще изображения оленей из Филипповки весьма оригинальны, они существенно отличаются от подобных у скифов, саков, сибирских племен скифского времени. А большие деревянные фигуры, обитые золотом, не имеют даже отдаленных аналогов.

Вторая группа коллекции -золотые украшения деревянной посуды (оковки стенок сосудов, ручки, ушки) - составляет в общей сложности более 300 предметов. Судя по оковкам, посуда была весьма разнообразной по форме, размерам и назначению (чашки, миски, ковши, кружки, пиалы, кувшины). Оковки прибивали к деревянной основе мелкими золотыми гвоздиками.

Третья группа - золотая и серебряная посуда. Ее составляют серебряный плоский сосуд горшковидной формы, инкрустированный золотой проволокой; золотой кувшин с двумя ручками в виде фигуры скачущего архара; золотая чаша с припаянной на внутренней стороне петелькой; золотая массивная подставка полусферической формы с изображением двух верблюдов, хищной птицы и волка и два серебряных сосуда для питья (один в виде глубокого бокала с рельефным орнаментом и золотой инкрустацией, второй - с изображением быка в основании).

Золотые литые и штампованные накладки и нашивки, выполненные в "зверином стиле", составляют четвертую группу коллекции. Сюда входят 20 накладок в виде фигуры архара размером 8х6 см. Животные изображены в спокойной позе с подогнутыми ногами и приподнятой головой. Туловище плоское с глубоким тисненым орнаментом, голова объемная, полая, спаянная из двух половинок (у десяти фигурок голова повернута вправо, у остальных десяти - в противоположную сторону). На оборотной стороне накладок - по четыре ушка для крепления.

К этой же группе коллекции относятся 29 бляшек-нашивок размером 5х4 см, на которых тиснением нанесены сцены противоборства двух верблюдов; по углам проделаны отверстия для того, чтобы их можно было пришить к основе. Кроме них, есть еще 55 бляшек с изображением лежащего олененка (размером 2,8 х 2 см); с оборотной стороны к ним припаяно по два ушка. Часть фигурок смотрит влево, другая - вправо. Дополняют эту группу коллекции 65 бляшек-накладок в виде головы льва (размером 2,5 х 1,7 см); на обороте припаяно по два ушка. Вероятно, бляшками-нашивками и накладками украшали парадные коврики или накидки.

Женских украшений, представляющих пятую группу коллекции, немного. Это височные подвески в виде кольца с привесками на цепочках сложного плетения, различные бляшки, накладки, пронизки. Все лежит на дне могилы, главным образом возле входа в подземные лазы, через которые проникали грабители. Видимо, они и обронили украшения.

В шестую группу коллекции входят оружие и конское снаряжение. Вещи, найденные в дро-мосе, очевидно, составляли амуницию воина высокого ранга. В их числе железный меч и кинжал, богато инкрустированные золотом, точильный камень (оселок) в футляре из этого же драгоценного металла, железные удила с псалиями (пара стержней, присоединявшихся к концам удил для закрепления их во рту верховного коня), обложенными листовым золотом, золотые, бронзовые пряжки, наконечники ремней. Перечисленные предметы выполнены в уже упоминавшемся "зверином стиле", характерном для всего кочевого мира раннего железного века. Самым почитаемым животным у сармат Филипповки был олень. Его фигура или только одна голова встречаются, как уже говорилось, на оковках и ручках деревянных сосудов, накладках и нашивках.

В коллекции довольно много изображений двугорбых верблюдов, сравнительно часто встречаются грифоны, горный баран (архар), сайгак, пантера, волк, тигр; реже - кабан, косуля, лошадь, рыбы. На многих оковках и ручках сосудов изображены сцены терзания - нападения тигра или волка на оленя, сайгака, барана, а на двух парах оковок выгравирован эпизод охоты: всадник из лука поражает двух сайгаков.

В целом "звериный стиль" Филипповских курганов имеет много общего с искусством скифов Северного Причерноморья, саков Средней Азии и Казахстана, алтайских племен того же времени. По художественной манере, изображаемым персонажам "стиль" больше тяготеет к памятникам Востока и Юго-Востока (Алтай, Средняя Азия, Иран), а по ручной рельефной обработке близок к таким погребальным памятникам, как Пазырыкские и Башадарские курганы, курган Иссык.

Это проявляется в видовом составе животных и в стилистических особенностях. Например, и для Филипповских, и для алтайских курганов характерна манера изображения копытных животных с вывернутой задней частью туловища. Сближает их и резной или тисненый орнамент в виде завитков и спиралей, подчеркивающих мышцы и шерстяной покров животного. В то же время Филипповский "звериный стиль" своеобразен (вспомним большие деревянные фигуры оленей, обитые золотом), что позволяет говорить об особой его разновидности - сарматской. Последнее дает веские основания предполагать: у сарматских племен были собственные мастерские по производству ювелирных изделий. Хотя, разумеется, не все найденные нами -местного производства. На мой взгляд, бесспорно к привозным относятся золотые бляшки-личины, накладки с изображением фигурки олененка вместе с головой хищника кошачьей породы и особенно золотой двуручный кувшин и серебряные ритоны, имеющие близкие аналоги в искусстве ахеменидского Ирана (VI-IV вв. до н.э.).

Центральный Филипповский курган, как и остальные двенадцать, исследованные в этом могильнике, датируются самым началом IV в. до н.э. и относятся к ранней поре прохоровской (раннесарматской) культуры. Надежный аргумент для такой датировки - специфические железные мечи с серповидным или брусковидным навершием и изломанным под тупым углом перекрестием. Отечественный сарматолог К.Ф. Смирнов убежден, что подобные мечи относятся именно к началу IV в. до н.э. (кроме центрального кургана, они обнаружены еще в трех раскопанных на данном могильнике). Да и найденные здесь золотые оковки деревянной посуды по форме, сюжетам, манере исполнения очень схожи с аналогичными вещами из сарматских памятников Дона, "царских" курганов Скифии, где они находились в комплексах IV-III вв. до н.э.

О принадлежности Филипповского могильника прохоровским (раннесарматским), а не савроматским племенам свидетельствуют и характерные глиняные сосуды. Во всех раскопанных курганах выявлено семь изделий из этого материала, в том числе два гончарных красноглиняных среднеазиатского происхождения, одна курильница и один горшочек без орнамента; а вот остальные три сосуда обычны для прохоровских могильников - кругл одонные, с примесью талька в тесте и с разным орнаментом по плечикам. О принадлежности могильника раннесарматским племенам говорит и то, что в нем преобладает южная ориентировка погребенных, определенная нами по сохранившимся костякам.

Результаты исследования Филипповских курганов имеют важное значение, и не только для сарматской археологии, но и для изучения истории и культуры всего кочевого мира евразийских степей эпохи раннего железа. Раскопанные здесь высокохудожественные ювелирные изделия из золота и серебра дают все основания поставить этот могильник в один ряд со знаменитыми скифскими и сакскими "царскими" курганами Причерноморья, Средней Азии, Казахстана, Алтая.

Центральный Филипповский курган, безусловно, является усыпальницей знатной семьи. Судя по пышности обряда и богатству сопровождавшего его инвентаря, социальный статус главы семьи был очень высок. Вероятнее всего, в нем погребен вождь одного из племен, кочевавших по Южному Уралу. Вполне возможно, что он сочетал в своем лице не только военную и административную, но и религиозную власть. Его принадлежность сословию жрецов, по-видимому, подтверждает то, что захоронение произведено с парадной посудой. В какой-то мере это предположение базируется и на найденных в могильнике и тайниках роскошных окованных золотом фигурах оленей, а также подставках, выполнявших, очевидно, какую-то магическую роль (они были преднамеренно испорчены) при культовых обрядах.

Находки Филипповского кургана позволяют считать: савромато-сарматские племена Южного Урала и Поволжья находились тогда на той же стадии социально-экономического развития, что и их западные и восточные соседи, т.е. ранние (древние) кочевники. Значит, есть основания говорить о существовании в евразийских степях в то время единого скифо-сако-сарматского мира.

Кандидат исторических наук А.Х. ПШЕНИЧНЮК, Институт истории языка и литературы Уфимского научного центра РАН