История

АНГЛИЙСКИЙ ДВОР И ЕГО ОБИТАТЕЛИ

Приземистые палаты, притаившиеся в центре столицы, наводят скорее на мысль о крепостном сооружении, чем о богатом особняке. Внешний вид их очень скромен, как всякий первый шаг, к каким бы глобальным последствиям он ни привел в дальнейшем. В начале XVI в., когда на купеческом дворе в московском Зарядье, у самой Красной площади, выросли эти палаты, даже самый прозорливый ум не мог предугадать, что от их порога лягут пути, ведущие в далекую "Лунду" - столицу Английского королевства, и дальше - в первые европейские поселения Нового Света.

ГОСТИ С СЕВЕРА

Палаты, названные позднее "английскими", - едва ли не старейший дом в столице, выстроенный (в отличие от княжьих и боярских) простым москвичом - торговым гостем Иваном Бобрищевым. Правда, этот безродный купец недурно разбирался во вкусах эпохи Возрождения, если пригласил славного итальянца Алевиза Нового, создателя Архангельского собора в Кремле, чтобы рядом с собственной усадьбой возвести храм Святой Варвары и, возможно, заложить каменные палаты у себя на подворье. И в том нет ничего странного, если вспомнить: сам Бобришев принадлежал к древнему и влиятельному братству московских "купцов-сурожан", веками торговавших с Сурожем (Судаком), Кафой (Феодосией) и другими итальянскими колониями в Крыму. Дальнее Черное море издревле было для русских "окном в мир". Именно туда стекались вести из Рима, Константинополя и с Шелкового пути. И московские "сурожане" всегда были "на волне времени".

Невероятно другое: следующие владельцы палат, лондонские купцы, вопреки законам здравого смысла явились в Россию из ... Арктики! Глядя теперь на неказистую постройку на Варварке, трудно представить, что именно здесь в ту пору, когда в Европе еще безраздельно царили латынь с итальянским, англичане впервые свили себе гнездо так далеко от родного острова, чтобы спустя столетия, освоив опасное ремесло путешественников, покорить английскому языку все известные части света. Однако начальный опыт дальних морских экспедиций они приобрели, прокладывая арктический путь в Россию. А конечной целью их путешествий с 1556 по 1649 г. служил Английский двор в Москве - главная резиденция торговой Московской компании, созданной в Лондоне в 1555 г.

Все началось в эпоху короля Эдварда VI, болезненного мальчика, которого Марк Твен в романе "Принц и нищий" ловко подменил двойником. Королю едва исполнилось пятнадцать, а судьба его была уже предрешена: врачи были бессильны. Однако в 1553 г. - в последний год своей жизни - он под руководством советников успел благословить и снабдить королевскими грамотами самую дерзкую тогда британскую экспедицию. Местные моряки еще не имели в те времена ни опыта, ни глубоких познаний в навигации, ни приличного флота. Товары на их остров переправляли обычно голландцы и немцы - купцы могущественного Ганзейского союза. Англичане и подумать не смели, что через век-другой они сами станут образцом для мореплавателей всего мира, а Британию будут называть "владычицей морей".

В середине XVI в. лондонские купцы с горечью сознавали, что путь в Индийский океан - в Ост-Индию, Китай и на "Острова Пряностей" - перекрыт португальцами, а Испания зорко стережет атлантические маршруты к богатствам Нового Света. Однако еще одно направление оставалось неизученным - пустынный и безжизненный Север. Воодушевленные успехами Колумба* и прочих авантюристов, английские купцы пришли к выводу, что непроходимых морей не существует. Обращаясь вольно с глобусом, они задумали невероятное - обойти Землю по вертикали, вдоль меридианов, пройдя на кораблях через Северный Ледовитый и Тихий океаны вокруг Евразии в Китай, а потом и в Индию. Но такую затею можно было осилить лишь сообща. И тогда была создана "Компания купцов-предпринимателей для открытия земель, владений, островов и стран доселе неизвестных", в которую вступили самые влиятельные и богатые люди Лондона. На собранные ими деньги снарядили экспедицию под командованием сэра Хью Уиллоуби (7 - 1554).

Так, 10 мая 1553 г. от лондонских пристаней вниз по Темзе отправились в путь три галеона (большие многопалубные суда XVI-XVIII вв.) - "Добрая Надежда", "Благое Упование" и "Эдуард - Благое Предприятие". Через пару месяцев после того, как они взяли курс на север, король скончался, и страну захлестнула кровавая борьба за трон. Корабли канули в неизвестность, забытые среди бедствий, постигших Англию.

Однако год спустя "Эдуард" под командованием Ричарда Ченслера, главного штурмана экспедиции, возвратится с неожиданными вестями. По его словам, он потерял из виду два других галеона еще в августе 1553 г., попав в шторм у северной оконечности Европы. Сам он решил продолжить путь, который, как ни странно, привел его вместо Китая ... в Россию, на побережье Белого моря! Высадившись в устье Северной Двины, он выяснил у местных жителей, что попал во владения московского государя. Затем, проделав долгий путь по лесным рекам, уже зимой достиг Москвы, где и предстал перед молодым царем Иваном IV, позднее названным Грозным. Как оказалось, удача улыбнулась обоим. Для русского царя впервые открылась возможность завязать морские контакты с западным миром. А английский капитан вернулся на свой корабль с грамотами, обещавшими его землякам щедрые торговые привилегии на Руси. Ограбленный на обратном пути фламандскими пиратами, но по-прежнему вдохновленный успехом, Ченслер явился в Лондон с известием об открытии северо-восточного морского прохода в богатую Московию. А это во многом искупало неудачу экспедиции, отправленной в Арктику на поиски Индии.

Только два года спустя стало известно, что пока Ченслер ездил в Москву, Хью Уиллоуби и его экипаж умирали на двух своих галеонах, скованных льдами у северных берегов Кольского полуострова. Впрочем, сами корабли остались невредимыми, но при попытке привести их домой окончательно сгинули в море.

РОМАН В ПИСЬМАХ

Даже приняв во внимание опасность подобных путешествий, члены Компании купцов-предпринимателей в 1555 г., не колеблясь, учредили в Лондоне Московскую компанию. И через год ее представители, участники второй экспедиции в Россию, получили в дар от Ивана IV подворье в Москве, на котором когда-то жил упомянутый Иван Бобрищев. А в 1636 г. они приобрели в Белом городе, за Ильинскими воротами, еще одну усадьбу - Новый Английский двор, а свое главное владение с тех пор называли Старым Английским двором. Завели они подворья и в Ярославле, Вологде, Холмогорах, Новгороде, Нарве, Архангельске, который царь заложил перед самой смертью (1584 г.), убедившись, что за тридцать лет иноземные моряки успели превратить русский Север из задворков державы в ее главные морские ворота. При этом всеми торговыми агентами компании в России руководил регулярно избираемый управляющий - он жил в Москве и напрямую подчинялся лондонской дирекции.

Вместе с купцами в Россию начали прибывать и дипломаты. Так что время от времени английское торговое подворье в Москве превращалось в посольскую резиденцию. И хотя в ту эпоху еще не было практики постоянных дипломатических миссий, можно сказать, что палаты Старого Английского двора стали первым посольством иностранной державы в столице. В сущности, международные отношения в то время сводились к личной переписке монархов. И едва ли кто-нибудь в дальнейшем сделает больше для дружбы двух стран, чем царь Иван IV (1530 - 1584) и королева Елизавета I (1533 - 1603) при всей несхожести их характеров и убеждений.

По иронии судьбы именно в тот период Московия, окруженная кольцом врагов, и Англия, отрезанная соперниками от главных морских путей, оказались идеальными партнерами. Королевство, едва начавшее строить флот, кровно нуждалось в торговле с державой, не имеющей такового, но богатой ресурсами. Британцы оказались в исключительно выгодном положении. Царь же настолько увлекся английским примером, что на склоне лет пытался (хоть и безуспешно) заложить на северных реках свой собственный флот. При этом, ожидая мятежа, он начал переправлять в Вологду царскую казну, чтобы в случае опасности бежать с ней в Лондон. Говорили, что он подумывал и о браке с Елизаветой, но посватался в итоге к ее племяннице Марии Гастингс. В любом случае, "королева-дева" слишком хорошо помнила участь своей матери Анны Болейн, обезглавленной мнительным мужем королем Генрихом VIII (1491 - 1547), чтобы пожелать подобной партии себе или кому-то еще. И все-таки ее диалог с московским царем навсегда останется золотым веком в истории русско-английских отношений.

Впрочем, правители двух стран будут вести постоянную переписку и обмениваться посольствами вплоть до английской революции XVII в. Свидетельство тому - уникальная коллекция посольских даров, привезенная из Британии русским царям и хранимая в кремлевской Оружейной палате.

"МЕЛЬНИЦА СИЛЬНА ВОДОЮ"

Даже после ряда неудачных арктических экспедиций члены Лондонской компании продолжали считать своей главной задачей поиск пути в Индию, и если не по морю - в обход Евразии, то напрямик - через земли Центральной Азии. Английский путешественник Энтони Дженкинсон (ок. 1530 - 1610) дважды совершал рискованные экспедиции вниз по Волге и дальше - в Среднюю Азию в 1558 - 1560 гг. и в Персию в 1562 - 1564 гг. с тем, чтобы завязать отношения с восточными правителями и купцами.

Главный проект, предложенный англичанами царю Ивану Грозному, поражал дерзостью: они брались сами проложить сквозь его владения безопасный торговый путь из Западной Европы в страны Востока - создать альтернативу древнему Шелковому пути, перекрытому турками-османами. В ответ же просили об охранных грамотах и торговых привилегиях при доставке товаров через Россию. Успех предприятия оживил бы и местную торговлю.

Ведь и Киевскую Русь (IX - начало XII вв.) сплотил именно бойкий водный торговый путь "из варяг в греки", а совсем не княжий меч, как часто принято считать. Но он был предан забвению, и Московская Русь строилась вдали от оживленных торговых путей, способных порождать и питать целые державы. Это было уже иное государство - скрепленное, в основном, непреклонной волей князей.

На Западе же ключом к богатствам Руси, Урала и Сибири всегда считали процветающий вольный Новгород**, где балтийский и русский мир прямо соприкасались друг с другом. Однако полнокровная деловая жизнь и древние морские традиции угасли здесь вместе с политической свободой в конце XV в., когда Новгородская республика была захвачена и разорена великим князем московским Иваном III. Так, в эпоху Колумба и Магеллана, когда Европу охватила борьба за первенство в океане, Московская Русь отвернулась от побережья, сосредоточив силы на расширение в глубь суши. Единственным русским морем в XVI в. оставалось студеное Белое, где укрывались от московского гнева поморы - потомки новгородских корабелов. И хотя в эти времена ключевые торговые пути обошли Московию стороной, ее правители продолжали безбедно существовать, контролируя экспорт пушнины - "стратегического сырья" русского средневековья.

Английские слухи о баснословных богатствах России подтвердились, но действительность расставила совсем иные акценты. Легенды о соболях очень скоро ушли в тень перед лицом насущных забот, таких как строительство кораблей и оборона британского побережья. Вскоре Московская компания стала главным поставщиком мачтового леса и канатов для королевского флота. Купцы с гордостью писали Елизавете I, что одной из важнейших причин победы над испанской "Непобедимой армадой" в 1588 г. явились превосходные корабельные снасти, доставленные из России. Ценили лондонские гости и русский лен, мед, оконную слюду, кожи и ворвань, но особенно - свечной воск, который необходим был для освещения многолюдных английских городов.

В Россию же англичане везли сукно, вино, соль, сахар, бумагу, аптечные снадобья, оловянную посуду и различные предметы роскоши. Однако Иван IV больше всего нуждался в оружии и боеприпасах, и на протяжении Ливонской войны за выход к Балтийскому морю (1558 - 1583 гг.) лондонские купцы посылали ему порох, серу, селитру, металлы, необходимые в военном производстве, и, что еще важнее - мастеров, владевших новыми техническими секретами.

ДОМ У ДОРОГИ

В течение ста лет Английский двор давал кров многим поколениям британцев, приезжавшим в Москву: королевским послам и торговцам, священникам и военным наемникам, лекарям и мастерам. Он был расположен очень удачно - в укрепленном центре города, в двух шагах от реки, служившей важной транспортной артерией, и Великого торга на Красной площади. Напротив - через улицу - простирался обширный Гостиный двор, где вели торговлю восточные и западноевропейские купцы. А рядом, между Английским двором и храмом Святой Варвары, располагался Денежный двор - там с царского позволения англичане чеканили русские монеты из своего серебра, когда возникала потребность в подобном "обмене валюты".

Путь к Английскому двору лежал по Варварке вдоль бревенчатых заборов, мимо знахарок, торгующих кореньями. У ворот путника встречала русская стража. Дальше лежал изрытый копытами двор, окруженный кольцом деревянных строений. А посреди него - белокаменный терем, отвернувшийся от улицы к солнцу, на юг, туда, где стена Китай-города, за ней - Москва-река. Чтобы попасть на "красное" крыльцо, приходилось обойти палаты кругом, и тогда взгляду открывался обширный фруктовый сад, притаившийся в глубине двора.

В каменных, нежилых палатах, возведенных еще первым владельцем - купцом Иваном Бобрищевым, хранили все самое ценное - бумаги, казну, дорогой товар. Обширные складские помещения в подвалах и на чердаке соседствовали с парадными покоями основного этажа. Здесь, в главной Казенной палате, находилась купеческая казна, собирались члены компании и устраивались деловые приемы. Но ночевать, как и везде на Руси, полагалось в теплых деревянных домах, стоявших особняком. Причем их, как утверждали москвичи, "аглинские немцы строили сами", и, скорее всего, в традиционном западноевропейском стиле. Да и люди, жившие в них, одевались чудно, подчас сочетая свой английский костюм с русской теплой одеждой. Необычные манеры плохо владеющих русским, "безъязыких", "немых" иноземцев ("немцев", как их тогда называли) в сочетании с религиозной разобщенностью осложняли диалог англичан с жителями Руси. Особенно в столице, где власти строго оберегали чистоту веры и привычных обычаев, и по закону не допускали православное население на подворья и в слободы, где селились "иноверцы". В этом смысле почетная резиденция британцев на Варварке напоминала знаменитое гетто в Нагасаки - единственное поселение в закрытой Японии XVII-XIX вв., где в строгой изоляции от местного населения разрешалось жить западным мореплавателям. Между тем реакция русского общества на европейскую торговую и культурную экспансию была весьма неоднородной. И в Вологде или в Архангельске стиль взаимоотношений был гораздо более вольным и непринужденным, чем в столице.

Продолжая общаться с московской знатью и купечеством, совершая поездки по стране, англичане старательно изучали русский язык и местные традиции. И ныне их путевые дневники являются одним из важнейших источников знаний об ушедшей Руси. Примером успешного диалога культур может служить и само здание Английских палат, как предполагается, построенное при участии итальянских, русских и английских зодчих, продолжавших, каждый в свою эпоху, работу предшественников. При этом во внутренних покоях мирно уживались предметы русской и западноевропейской мебели. Да и сами британцы, долго прожившие в России, осваивались настолько, что иные оставались здесь навсегда, хотя и не всегда по доброй воле. Случалось, что мастеров, поступавших на царскую службу, настолько опутывали обязательствами, что они становились тут вечными заложниками.

КОНЕЦ ПРЕКРАСНОЙ ЭПОХИ

Поначалу директора компании еще наивно рассчитывали сохранить за собой монополию на морскую торговлю с Россией и уговаривали московских правителей не допускать к своим пристаням купцов из других стран. Это, разумеется, шло вразрез с интересами русских царей, желавших расширить круг своих торговых партнеров, и былые заслуги англичан-первопроходцев учитывались все реже.

Еще холоднее приняли в Москве главный проект англичан - идею наладить прямую торговлю с Персией через русские земли. С годами, оценив их успехи, московские государственные мужи поспешили взять торговлю с Востоком под свой контроль, и в XVII в. компания оставила попытки освоить новую дорогу в Индию, которая соединила бы Северный (морской), Волжский и Шелковый путь. К тому же прямые морские связи между Англией и Индией наладила молодая Ост-Индская компания (1600 - 1858 гг.), бросившая вызов владычеству Португалии в Индийском океане.

Заслуги Московской компании все больше уходили в тень перед лицом новых открытий и блистательных авантюр. Но деловая активность, угасшая в трясине московских дворцовых интриг, неожиданно нашла выход на просторах Нового Света, и доходы от торговли с Московской Русью пошли на создание в 1606 г. Вирджинской компании, заложившей первые города в колониях, из которых через пару веков образовались США.

XVII в. и для Англии, и для России начался со смены династий и неизбежных в таких случаях потрясений. Кровавая Смута, захлестнувшая Русь со смертью последних Рюриковичей, привела на трон их дальнюю родню - бояр Романовых***. В Англии сначала все шло благопристойно: в 1603 г. последняя из Тюдоров бездетная Елизавета, умирая, завещала престол своему отдаленному родственнику королю Шотландии Якову Стюарту. Но и Романовы, и Стюарты получили трон волей случая и, не обладая авторитетом старых династий, торопились силой утвердиться в глазах своих подданных. Поначалу они еще изображали некий интерес к мнению Парламента в Англии или Земского Собора в России, но уже их дети - король Карл I и царь Алексей Михайлович - перестали скрывать свои истинные аппетиты. Вот только в Англии попытка насадить самодержавие стоила Карлу жизни, и страна на 20 лет погрузилась в хаос революции. В России деспотизм государя также вызвал череду грозных городских восстаний, в их числе потрясший царя Соляной бунт 1648 г.

"Тишайший" Алексей Михайлович усыпил народный гнев, наскоро подготовив свод законов - знаменитое "Соборное уложение" 1649 г., подарив подданным вожделенный "порядок", а вместе с ним, незаметно, и крепостное право. Весть из Лондона о казни Карла I в январе 1649 г. пришлась царю очень некстати. Он тотчас разорвал отношения с новоявленной Английской республикой и повелел британцам, жившим в России, свернуть все дела и немедленно покинуть страну. Получив возмещение за потерю недвижимости, купцы Московской компании оставили Старый Английский двор и другие свои подворья, где провели без малого сотню лет. Усадьба на Варварке перешла во владение государева родича боярина Ивана Андреевича Милославского. Но именно этот безрадостный момент подарил нам самый яркий и точный "образ" подворья: его единственный "портрет" сохранили описи, составленные столичными чиновниками, где упомянуты и палаты с фруктовым садом, и жилье, и конюшни, и остальные постройки.

ВТОРАЯ ЖИЗНЬ АНГЛИЙСКОГО ДВОРА

После англичан на подворье сменилось немало хозяев. При царе Петре I, в начале XVIII в., здесь даже возникла одна их первых в России математических школ. К тому времени уже появился новый, балтийский, путь из Лондона в Петербург, и он стал намного удобнее прежнего, арктического. И английская торговая компания вновь вернулась в Россию, но теперь уже в новую столицу, и называлась не Московской, а Русской. В последующие двести лет она добилась немалых успехов, но революция 1917 г. окончательно подорвала ее дела. Впрочем, формально Русская компания существует в Лондоне и сейчас, однако ее члены заняты, в основном, благотворительностью.

А забытые палаты на Варварке, на века погребенные под толщей земли и позднейшими надстройками, в 1960-е годы вдруг снова явились на свет на глазах изумленных москвичей. Сотворил это чудо выдающийся архитектор и реставратор Петр Барановский (1892 - 1984): накануне строительства гостиницы "Россия", когда шло разрушение московского Зарядья, в нижних этажах тогдашнего здания Библиотеки иностранной литературы он обнаружил помещения XVI в. Сомнений не было: судя по древним планам, на этом месте могли стоять лишь палаты Старого Английского двора. Дальнейшие работы по расчистке памятника поразили даже самого реставратора: одна из древнейших гражданских построек столицы веками скрывалась у всех на виду!

В те годы ценой немалых усилий палаты спасли от сноса и восстановили, чтобы со временем создать в них музей. Случилось это в 1990-е годы, когда обновленная Россия снова стала налаживать связи с Великобританией, и забытые страницы истории вновь наполнились смыслом. Вот тогда и был открыт музей "Старый Английский двор", экспозиция которого рассказывает об удивительной истории русско-английских отношений в XVI-XVII вв. и о судьбе самого дома, а обстановка, воссозданная в парадных покоях, возвращает нас в ту далекую эпоху. Первой на порог возрожденных палат ступила в октябре 1994 г. Елизавета II, королева Великобритании, пожелавшая лично почтить память смельчаков, рискнувших когда-то проложить морской путь в Россию.

С тех пор ожившие палаты вновь наполнились тенями купцов, моряков и ученых - беспокойных бродяг, "камней перекатных", как звали их в старой Англии. В прошлом иные из них легко стали бы героями Шекспира. Но и в наши дни, вложив свои мысли в уста музейного гида, они кое-что могут поведать о своих авантюрах, открытиях и ошибках, помогая и нам прокладывать пути живого общения навстречу друг другу.

* См.: Р. Петров. Путь в Америку. - Наука в России, 1992, N 3

** См.: В. Даркевич. Вечевая республика на Волхове. - Наука в России, 1998, N 5

*** См.: О. Базанова. Колыбель Дома Романовых. - Наука в России, 2008, N 2


Александр СОТИН, старший научный сотрудник музея "Старый Английский двор" (Москва)

Авторские права на статьи принадлежат их авторам
Проект компании Kocmi LTD